«Persona Grata»: Олена Таранцева

[Відео було видалено]

ВЕД.: 11:20 на студійному годиннику, субота, я, ведуча Інна Якобенко, вітаю всіх слухачів радіостанції «Ваша хвиля» у проекті «Persona Grata» —- Проект, в який ми запрошуємо цікавих, відомих у регіоні людей. Сьогодні гостею нашої студії є Доброго ранку вам!

ТАРАНЦЕВА: Доброе утро, уважаемые слушатели!

ВЕД.: Ви дуже скромна людина, я відчула це по вашій реакції на початок передачі. Ви важко переносите надмірну увагу до себе? Можливо, це тому, що ваша прерогатива — не мовний жанр, а хореографія. Вам легше танцювати, ніж говорити?

ТАРАНЦЕВА: Так и есть!

ВЕД.: Ми спробуємо зараз надолужити цю прогалину, принаймні, в найближчі 40 хвилин, тому що, на жаль, по радіо ми не можемо показати, на що ви здатні як хореограф. Але ми спробуємо про це поговорити.

ТАРАНЦЕВА: Согласна.

ВЕД.: Вашому колективу - 20 років. Але ваше хореографічне життя починалося не з «Міленіуму». Я хочу розпитати про ваше життя «до». Ви — росіянка, ви не з України?

ТАРАНЦЕВА: Нет, я не с Украины, действительно, из России, из Волгограда.

ВЕД.: В якій сім’ї ви народилися, хто вас виховував, хто вас формував як особистість, і, потенційно, як майбутнього хореографа? Чи були в сім’ї люди, які мали відношення до культури, до хореографії зокрема. Взагалі, розкажіть, будь ласка, про свій бекграунд?

ТАРАНЦЕВА: Дело в том, что никто у меня в семье не был связан с культурой вообще. Сколько я себя помню, я всегда хотела танцевать. Я хотела быть артисткой балета. Родители у меня - обычные простые люди: мама с фабрики, отец с завода, сестра старшая была торговым работником. То есть  я совершенно была не из этого мира, наверное.

ВЕД.: В своей семье…

ТАРАНЦЕВА: В своей, да, конечно, в своей семье. И меня сестра в 6 лет отвела заниматься танцами. С тех пор это мое любимое дело, которое я выбрала, наверне, на всю жизнь.

ВЕД.: Ви школу закінчували у Волгограді?

ТАРАНЦЕВА: Да, и школу в Волгограде, и хореографическое училище я закончила в Волгограде. Потом мой путь продолжился в Куйбышевском институте культуры. Ну, когда я вышла замуж...

ВЕД: В Куйбишеві?

ТАРАНЦЕВА: Вышла замуж в Волгограде после окончания Куйбышевского института культуры и приехали в Полтаву по распределению.

ВЕД.: За розподілом чоловіка?

ТАРАНЦЕВА: Да, он заканчивал волгоградскую высшую следственную школу. Он следователем был.

ВЕД.: Так ви попали в Полтаву. Чоловік ваш місцевий, полтавський?

ТАРАНЦЕВА: Да.

ВЕД.: Ви приїхали в Полтаву, подивилися довкола і куди ви вирішили «направить свои стопы»?

ТАРАНЦЕВА: У меня был шок.

ВЕД.: Чому?

ТАРАНЦЕВА: Когда я приехала в Полтаву, ну после Волгограда, это громадный город, 180 км. длиной, и тут оказаться в таком маленьком городочке. А перед этим я работала еще в Москве, я танцевала в Москве, был такой коллектив профессиональный «Жар-птица». И когда я вышла замуж, конечно, я поехала за мужем. После Москвы, Волгограда я не знала, где найти себе применение в Полтаве, просто не знала.

ВЕД.: Депресії не було?

ТАРАНЦЕВА: Да, так и было. Я считала, что я здесь на чуть-чуть, муж отработает 5 лет и мы уедем обратно в Россию. Ну, наверное, то, что временное, оно оказывается постоянным.

ВЕД.: І все ж, свою професійну хореографічну діяльність в Полтаві ви почали де?

ТАРАНЦЕВА: Это был Полтавский музыкально-драматический театр шимени  Гоголя, там работал балетмейстером Козачковский. Очень хороший человек и он сам мне предложил: «Приходи к нам и будешь работать у нас».

ВЕД.: Скільки років ви віддали нашому дорогому обласному театру?

ТАРАНЦЕВА: 8 лет я проработала артисткой балета нашого театра. Вы знаете, я ни разу не пожалела об этом, я и сейчас с большим трепетом отношусь к театру. Я не могу пройти мимо него. Это часть моей души. Я благодарна всем актерам, с которыми я работала и, наверное, особую благодарность мне бы хотелось выразить уже покойному Фарберу Евгению Самойловичу. Для меня это был золотой человек. Он ни разу мне никогда не сказал: «Нет». С теми вопросами, с которыи я приходила к нему, уже не работая в театре, он никогда мне не отказал. Это был милейшей и добрейшей души человек. Я с трепетом всегда вспоминаю о нем.

ВЕД.: Олено Олександрівно, але, мабуть, в якийсь момент настало відчуття, що вам тіснувато, мілкувато навіть в театрі, який ви так любите? Що було поштовхом до того, щоб змінити своє життя?

ТАРАНЦЕВА: Наверное, это была перестройка, когда Козачковский уже перестал работать, не было основного балетмейстера и театр чуть-чуть пошатнулся. И вот тут я поняла, что я начинаю просто терять свою профессиональную пригодность. И надо уже искать что-то новое, должен быть какой-то толчок к чему-то дальше. К чему, я еще не понимала. Я никогда не думала, что я буду работать с детьми. Я всегда себя представляла на сцене. И когда я ушла с театра, ну, наверное, потом еще лет 7-8 мне снился театр, что я танцую на сцене. Это очень тяжело пережить, очень тяжело. У меня и сейчас лежит моя форма, в которой я занималась. Полностью, мои пуанты, мои балетки. Ну это, знаете, как святое. Вот как есть у каждого человека, наверное, какая-то реликвия с детства: какая-то любимая игрушка, или там вещь. Вот у меня это моя форма, в которой я занималась в театре.

ВЕД.: Отже, сторінку з театром ви перегорнули. Нова сторінка називалась…

ТАРАНЦЕВА: Я пошла работать в нашу Полтавскую школу искусств.

ВЕД.: Яка тоді щойно відкрилася…

ТАРАНЦЕВА: Да, я стояла у истоков, я собирала как раз детей, я организовывала хореографическое отделение. Я собрала очень много детей, очень много. Но чуть-чуть там поработав, мы ушли, отделились и стали сами…

ВЕД.: Колективом «Міленіум» …

ТАРАНЦЕВА: Да.

ВЕД.: «Міленіум» - це тому, що мінялося століття, ви починали з чистого аркуша, і у вашому житті також починалася нова епоха? Останні 20 років пов’язані саме з цим колективом і, власне, мені здається , у колектива є все, про що може мріяти хореограф. За 20 років існування є звання, і визнання, і «вояжі» далеко за межі України — все у вас є. І найголовніше - любов дітей.

ТАРАНЦЕВА: Это самое главное.

ВЕД.: Колектив отримав звання «народний», навіть не сподіваючись і, за великим рахунком, нічого для цього не роблячи. Розкажіть, як це було.

ТАРАНЦЕВА: Совершенно ничего! Когда-то мы выступали в городском Доме культуры и случаймо мне сказали: «Почему у тебя нет звания, как тебя объявлять?» Я никогда на этом не зацикливалась и считала, что самое главное, что мы показываем на сцене, а не то, как нас называют. И мне предложили подать заявку на присвоение коллективу звания «образцовый». Так я и сделала. Но когда приехала комиссия из Киева, профессор Колосок, посмотрев на коллектив, сказал, что нам не надо делать подтверждение на образцовый колектив: «Вы сразу достойны звания «народный». Вот так оно и получилось случайно, даже не думая об этом.

ВЕД.: Скільки років уже це звання?

ТАРАНЦЕВА: Это звание уже лет 10, наверное, существует.

ВЕД.: Половину терміну існування колективу - ви вже зі званням народний. Ця статусність розширила ваші можливості, вас стали більше запрошувати , чи можливості десь виїздити на гастролі з’явилися кращі, що дало?

ТАРАНЦЕВА: Вы знаете, ничего не дало, совершенно, только название, точнее, не название, а объявку - народный. И все, больше ничего. Хореография — это такой вид искусства, здесь нельзя сделать ни фонограмму, здесь нельзя обмануть зрителя ничем. Вот вышел и танцуй, а какое у тебя звание — это неважно, зритель оценивает не по званию, а по тому, что ты делаешь на сцене.

ВЕД.: Скільки дітей за час існування колективу пройшло через «Міленіум»?

ТАРАНЦЕВА: Вы знаете, я вот так не могу сейчас сказать точно, сколько детей, у нас дети занимаются 10 лет. После того, как они заканчивают 10-летнее обучение, у нас, как мы говорим, школа хореографии, они получают свидетельство, выдаем им свидетельство об окончании, и они потом могут продолжать заниматься дальше, что они и делают. Есть у меня девочки, которые так же пошли по моим стопам, так как я преподаю в нашем Полтавском педуниверситете на кафедре хореографии, по окончании занятий в «Миллениуме», они переходят обучаться по специальности в нашем университете, получают профессию хореографа и работают, опять идут ко мне в «Миллениум», уже как коллеги.

ВЕД.: А зараз скільки дітей займається в «Міленіумі»?

ТАРАНЦЕВА: Где-то 170 чел.

ВЕД.: Скільки це вікових груп?

ТАРАНЦЕВА: Начиная с подготовительной группы и потом пошел 1,2,3, 4 класс.

ВЕД.: Тобто, по класах, як в школі, звичайній середній школі?

ТАРАНЦЕВА: Как в школе. Программы, да. У меня есть собственная программа, она утвержденная эта программа. Моя диссертация была посвящена тоже, конечно, хореографии, как и вся моя жизнь посвящена только этому. У меня есть программы, дети проходят четко по ней и заканчивают, как школу хореографии. У нас оценки, классический танец, предметы, у нас есть партерная гимнастика, современная хореография, полный курс.

ВЕД.: Ви і зараз викладаєте, чи вже лише «диригуєте» цим всім великим оркестром «Міленіум»?

ТАРАНЦЕВА: Нет, я без этого не могу, конечно, я обязательно являюсь преподавателем, у меня самые старшие девочки, которые занимаются. И в этом году я набрала малышек. У меня сейчас 1 класс, их 28 чел. Такие все красавицы, с хвостиками, с косичками, есть  мальчики, такие « грибочки»  ходят ко мне.

ВЕД.: Відчувається, що ви в строю, бо коли ідеш поряд з вами, хочеться бути стрункішою, випрямитися, стати вищою і рівнішою. Олено Олександрівно, ваша сім’я сьогодні — це хто?

ТАРАНЦЕВА: «Миллениум».

ВЕД.: А та сім’я, що поза «Міленіумом», не ревнує вас до нього?

ТАРАНЦЕВА: Привыкла.

ВЕД.: «Сдалась на милость победителю?»

ТАРАНЦЕВА: Да, дочь тоже танцует, хотя она уже сейчас работает адвокатом, она в «Миллениуме» вместе со мной, она не преподает - только как танцовщица. Вечерами ходит ко мне, а днем она - адвокат.

ВЕД.: Тобто, тато зумів переконати, що юридичний диплом - фундаментальніший, надійніший, ніж хореографія? Але на ваш фанатизм вони не впливають, вони б, мабуть, і не змогли це зробити?

ТАРАНЦЕВА: Нет, это бесполезно, просто бесполезно. Понимаете, она похожа больше на папу по характеру, да и внешне. И она мне когда-то сказала: «Я не могу вот так как ты заниматься с детьми. Потому что их надо постоянно, детей, вдохновлять, а для этого надо быть самой такой. Есть проблемы какие-то дома, еще где-то, - это все надо забыть, зайти и вдохновлять детей». Не каждый человек, наверное, это может. А мне это нравится, я живу этим.

ВЕД.: Тобто мотивація важлива, як у хорошого тренера в хорошій команді, так само і в колективі творчому, тому що є спади настрою, піки, підйоми… Скажіть, будь ласка, ваша гастрольна діяльність почалася з якого періоду, на якому етапі розвитку колективу? Скільки років було колективу, коли вас почали запрошувати на виступи за межі області?

ТАРАНЦЕВА: Это произошло уже очень давно, очень давно, я даже сейчас не могу и вспомнить, куда. Наверное, мы поехали в Днепропетровск на Всеукраинский конкурс, ну давно было очень, лет 15 назад, это уже точно. А потом пошло уже, знаете, как по цепочке. И «Артек», мы были несколько раз в «Артеке», приглашались, для того, чтобы обеспечивать культурную программу.

ВЕД.: Але для того, щоб вас запросили туди, треба ж було, щоб вас десь побачили, ви, мабуть, десь в Києві виступали?

ТАРАНЦЕВА: Ну да, в принципе, конечно, мы выступали в Днепропетровске, в Киеве, отсылали свои видеозаписи и таким образом мы несколько лет подряд приезжали в «Артек», так как руководство меняется и опять начинается все сначала.

ВЕД.: Ви їздите не лише по Україні, ви буваєте за кордоном. Які країни довелось вам відвідати? Ви їздите на конкурси?

ТАРАНЦЕВА: Да, это конкурсы. Самая первая наша поездка была — это Австрия, Вена. Мы там были впоследствии уже 3 раза, или 4 уже были. Мы познакомились в Днепропетровске с  американским консулом К.Д.Вилейз, он возглавляет там ассоциацию по хореографии, и он пригласил наш коллектив…

ВЕД.: Він сам хореограф, чи просто йому близьке це?

ТАРАНЦЕВА: Да, ему очень близко, он, наверное, в душе хореограф. А сам он… что-то связано с ядерной физикой. Он нас пригласил, мы побывали первый раз на фестивале-конкурсе, затем второй, третий, затем поехали в Канны, во Францию, Ниццу, Монте-Карло… В общем, было очень интересно. В Италии были.

ВЕД.: Яку кількість дітей от ви одночасно з собою возите за кордон, найбільше скільки ви возили дітей?

ТАРАНЦЕВА: В августе мы были в Варне, Болгария, Золотые пески, нас было 50 чел.

ВЕД.: Але ж це так проблематично, це такі нерви , я можу лише уявити! Навіть в Полтаві десь організувати виступ такої кількості дітей — це не дорослі, це діти, вони не можуть довго стояти на одному місці, тим більше, якщо вони такі рухливі, якщо вони в хореографії, вони живчики, як ви управляєтесь? У вас є помічники, які супроводжують, чи батьки з вами їздять? Як це взагалі відбувається?

ТАРАНЦЕВА: Вы знаете, это просто такое впечатление, что дети очень плохо управляются. На самом деле это не так. Дети очень послушны у меня, не знаю, даже почему, но мне проще ездить без родителей и без помощников, я их просто с собой не беру. Они меня понимают с полувзгляда, полуслова, мне не приходится повторять несколько раз, они очень дисциплинированны. Вот если мы едем, например, в тот же Днепропетровск, или мы ездили в Одессу, ми едем 2-мя автобусами. Ездили во Львов - 101 человек (это было в 2010 году) на Всеукраинский конкурс, 2 вагона я заказывала, поезд. Все было прекрасно. С родителями намного сложнее. Они мне делают дезорганизацию.

ВЕД.: Окей. Ви, окрім того, що хореограф, ви — педагог. В педагогічній практиці ви собі дозволяєте підвищувати голос у виховному процесі?

ТАРАНЦЕВА: Нет, никогда. Если ребенок в чем-то провинился, он даже сам говорит: «Накричите на меня».

ВЕД.: Только не молчите так звонко!

ТАРАНЦЕВА: Да, я просто на него смотрю и тихо монотонно говорю. Для них это просто убийственно.

ВЕД.: Вдома ви ці «педагогічні штучки» теж застосовуєте?

ТАРАНЦЕВА: Нет.

ВЕД.: Там інші прийоми…

ТАРАНЦЕВА: Да.

ВЕД.: Щоб залишатися впродовж багатьох років в такій шикарній формі, що треба їсти (чи чого не треба не їсти), як взагалі жити, що з собою робити? У вас пристойне фізичне навантаження нормальне, оскільки ви залишаєтеся в хореографічному строю, але все одно… Треба дотримуватися якогось режиму?

ТАРАНЦЕВА: Вы знаете, у меня нет никакой диеты, вы правильно сказали. У меня много работы, любимой работы и, конечно, я считаю непростительно хореографу зайти в зал, быть не подтянутой и, соответственно, не выглядеть и не соответствовать тому имиджу, который должен быть у хореографа. Я не могу себе представить, что я зайду, у меня будет там животик или я буду такая вся кругленькая. А как же я буду показывать, это тяжело, я должна быть для них примером во всем, не только объяснять и показывать, но еще и внешне соответствовать.

ВЕД.: Можливо тому, що наша робота пов’язана «с мыслительними процесами», - організм вимагає солодкого ( шматочок шоколадки і т.д.) Ви їсте солодке?

ТАРАНЦЕВА: Да, вы знаете, я люблю тоже сладенькое, шоколадки, мои любимые конфетки - «Вечерний Киев».

ВЕД.: Але потім треба більше тренуватися? Тобто, ви фіксуєте, що з’явилися зайві калорії? 

ТАРАНЦЕВА: Я просто, наверное, не фиксирую это себе в голове совершенно.

ВЕД.: Не зациклюєтесь?

ТАРАНЦЕВА: Нет. Был такой момент, когда я работала в театре, я поправилась. Я очень жестко сказала себе: «Нет - и все!» И к этому я больше не возвращаюсь до того уровня, что я почувствую: все, вот теперь я выгляжу хорошо. Могу себе позволить. Но это было. Сейчас, в принципе, да, в летний период  могу поправиться чуть-чуть. Ну мы были опять в Болгарии, возвращаюсь, я полностью сидела на арбузах. Это прекрасные вещи, конечно, когда кушаешь много арбуза и детям показываю пример: вот посмотрите, что я ем. Потому, что в быту они меня не видят, я не вижу их. И здесь очень хороший момент, когда мы питаемся вместе в ресторане, шведский стол, они подходят со своими тарелочками и я смотрю, кто берет пиццу, кто берет пирожок или пирожное. То есть здесь происходит процесс контроля. А они смотрят на меня, что я кушаю.

ВЕД.: Болгарія — це ще й чудові кисломолочні продукти, батьківщина йогуртів, так що це було саме те місце, де можна було собою займатися.

ТАРАНЦЕВА: А болгарский перец!

ВЕД.: Олено Олександрівно, але час від часу родина, мабуть, очікує на ваші гастрономічні подвиги?

ТАРАНЦЕВА: Подвиги? Да!

ВЕД.: Якщо вистачає часу прийти на кухню, яким стравам віддаєте перевагу, чим ви балуєте своїх домашніх?

ТАРАНЦЕВА: Это бывает, конечно, очень редко. Я могу испечь пирожки с картошкой, пиццу, ну дрожжевое тесто. А так, в основном, все питание «такое», не зацикливаемся мы на питании.

ВЕД.: Ви все-таки намагаєтесь дотримуватися здорового способу життя і здорового харчування?

ТАРАНЦЕВА: Да. Мы никогда не покупаем колбасу. Я уже не помню, сколько лет мы ее просто не употребляем. Мы покупаем мясо, я делаю буженину, запекаю, это очень быстро и всем-всем рекомендую. Отварная рыбка или рыбка, запеченная в рукаве. Я считаю, что это самое полезное на сегодняшний день, что мы имеем из колбасных, например, и мясных изделий.

ВЕД.: Коли випадає нагода і співпадають можливості (я зараз про відпустку) ваша сім’я, зазвичай, обирає місцем відпочинку що?

ТАРАНЦЕВА: Ну,  этим летом мне пришлось не отдыхать вообще. Потому что я уезжала и в Россию, я уезжала в Турцию, меня приглашали членом жюри, я была в Турции, затем я приехала, мы начали готовиться в Болгарию и уехали в Болгарию. А так, если в Полтаве, это дача, Воронина, я очень люблю огурчики сажать, помидорчики. Вообще,  такая огородница. Хотя никого из родственников не было у меня в деревнях.

ВЕД.: Ви не Діва за гороскопом?

ТАРАНЦЕВА: Нет, я Рак по гороскопу.

ВЕД.: Я думала, земний знак якийсь…

ТАРАНЦЕВА: Рак. И очень люблю свой огородик. Люблю подвязывать свои цветочки, виноградик, за ними ухаживать.

ВЕД.: Коли випадає вільна хвилина і є натхнення, які книжки хочеться взяти до рук, перелистати? Якій літературі надаєте перевагу, є якісь улюблені автори?

ТАРАНЦЕВА: Да, есть , конечно. Я люблю, опять-таки, всю профессиональную свою литературу. Очень хорошая книга, я перечитывала несколько раз, «Я — Майя Плисецкая», о Нурееве. В общем все, что связано с хореографией, «Анна Павлова». Раньше выпускались книги серии «ЖЗЛ». И вот у меня все это есть, у меня есть энциклопедия балетная, я все это пересматриваю, перечитываю, смотрю еще видеокассеты: запись ансамбля «Березка», ансамбля Игоря Моисеева, и получаю от этого удовольствие очень большое.

ВЕД.: Знаєте, до речі, я в цьому році в Коктебелі відпочивала у сусідньому дворі із Моісеєвським кримським сімейним гніздом, яке він придбав у 1948 році. Шкода, що нащадки знесли старий будинок болгарський і збудували звичайний сучасний (під металевою черепицею) будинок . І в цьому році 8 серпня якраз почепили табличку про те, що тут жив Ігор Моісеєв і його дружина, знаменита танцівниця Тамара Зейферт. Щороку туди обов’язково приїздять його онук Володимир і донька Ольга.

ТАРАНЦЕВА: Вам повезло. Вы увидели больше.

ВЕД.: Якраз про Плісецьку ви згадали. Колись свого часу журналісти її запитали: «Назовите, пожалуйста, 3 главных слова вашей жизни»? І Плісецька відповіла: «Щедрин, Щедрин, Щедрин». Прізвище свого чоловіка, композитора Родіона Щедріна назвала балерина, бо ця людина стала її Всесвітом. Якби вас запитали про таке, якою б була ваша відповідь?

ТАРАНЦЕВА: Первое, наверное, «Миллениум», потом моя семья и мои родители.

ВЕД.: Ви схильна до депресії?

ТАРАНЦЕВА: Нет.

ВЕД.: Але коли буває настрій нижче того рівня, який би ви хотіли, які речі існують в цьому світі, здатні підняти ваш настрій, тонус і збалансувати відчуття внутрішньої рівноваги ?

ТАРАНЦЕВА: Хороший вопрос. Если я нахожусь в Полтаве, и случается, что у меня появляется именно такое настроение, то лучше всего меня выводит с этого состояния работа. Я должна зайти в зал и все остальное я оставляю за дверью. Я понимаю, может быть, это покажется, что я как бы не говорю правду, но это на самом деле так. У меня прошлый год был очень тяжелый: я похоронила маму, сестру, и все в один год, это было так тяжело, они были так далеко от меня, мне приходилось много ездить туда, тысячи километров. Но когда я заходила в зал, — все! Это было спасение, вот просто спасение. Я включаюсь полностью в работу, как только я выхожу из зала — все, мне опять плохо.

ВЕД.: Ми, зазвичай, працюємо в цьому проекті за анкетою Марселя Пруста, лише останнім часом ми відійшли від усіх запитань цієї анкети, залишили кілька і одне з них - таке: як би ви оцінили рівень вашого життєвого успіху на даний момент за 10-бальною шкалою? У скільки балів?

ТАРАНЦЕВА: Ну лично мое мнение, я себя оцениваю, конечно, балла на 3.

ВЕД.: Нічого собі! Так мало ще у нас ніхто не ставив, ви — максималіст!

ТАРАНЦЕВА: Да, я хочу большего, я хочу лучшего. Я хочу шикарный зал, я хочу больше детей. Ну кризис на Украине, который, мне кажется, никогда не закончится. Я хочу больше сделать!

ВЕД.: Раніше база вашого колективу була в 5 школі, вона і зараз там?

ТАРАНЦЕВА: Да, и сейчас у нас там база, действительно, находится. У нас новый директор, я ей очень благодарна за то, что она как бы взяла нас с 5 школой вместе. У нас прекрасные отношения, она тоже творческий человек, все понимает, но мне не хватает зала. Я хотела бы еще зал побольше.

ВЕД.: На жаль, ефірний годинник показує, що наш час добігає кінця, тому останнє традиційне запитання-прохання - розповісти улюблений пристойний анекдот або притчу.

ТАРАНЦЕВА: Анекдота у меня нету, я не любитель рассказа анекдотов, поэтому я могу рассказать такой случай: когда я работала в Полтавском музыкально-драматическом театре и из-за того, что одна артистка заболела и надо прокричать было реплику «Рятуйте!», я долго учила слово…

ВЕД.: Як росіянка…

ТАРАНЦЕВА: Да, очень долго, я отвечала на все вопросы, когда меня спрашивали актеры: «Как, как ты будеш кричать?» И когда был спектакль, меня положил один из актеров на плечо, вынес на сцену и я должна была прокричать, я, конечно, закричала: «Помогите!». Вот это было очень смешно для всех актеров, которые стояли за кулисой. Меня потом даже так чуть-чуть дразнили.

ВЕД.: Я дякую вам. Сподіваюся, що нашим слухачам було сьогодні не сумно разом із нашою гостею - художнім керівником народного хореографічного колективу «Міленіум», кандидатом педагогічних наук, доцентом кафедри хореографії Полтавського державного педагогічного університету, заслуженим працівником культури України Оленою Таранцевою. Дякую вам, що виділили годину свого суботнього життя і подарували його нашим слухачам і користувачам сайту «Полтавщина». На все добре!

ТАРАНЦЕВА: До свидания. Спасибо!

ВЕД: Я, ведуча Інна Якобенко, прощаюся з вами, але не прощається радіостанція «Ваша хвиля». Залишайтеся з нами на одній хвилі!