Дворянское собрание Полтавы: положение обязывает

В Полтаве уже несколько лет действует Полтавское дворянское собрание. Хотя юридического статуса у этой организации нет, поэтому 20 членов собрания работают на перспективу. О сути и целях дворянского собрания в Полтаве мы узнали у его члена Тарасова Владимира Александровича.

— Нет, мы сами не дворяне, их не осталось, мы потомки дворян, — начал общение Владимир Александрович. — Наше собрание организовалось с целью поиска потомков дворянских родов, как сословия в царской России. География самая обширная, это и Польша может быть, и Россия. Ведь, например, во временном отрезке 1910-1913 гг. на территории Полтавской губернии проживало 32 тыс. дворян, из 3 млн остального населения, половину из которых составляли казаки. Их задачей было государственное и местное управление. По статусу дворянское собрание приравнивалось к министерству внутренних дел. Хотя такое положение было в начале XIX века, уже к концу к управлению привлекались разные сословия: и купцы, и мещане. На сегодняшний день, как я уже сказал, дворян в Полтавской области нет, остались только потомки, но сколько точно, я сказать не могу, как раз над этим и работаем. Ведь за 100 лет ушло три поколения, все перемешалось, и уже сложно что-то восстановить. Сейчас больше идет осмысление утраченного. Я составляю родословные, это очень интересная работа. Правда, жаль, что интересует это преимущественно пенсионеров, молодежь не интересуется своими корнями. Мне, кстати, 64 года.

Владимир Тарасов

— А сейчас можно стать дворянином?

— Можно, но это решается на собрании и не просто так. Нужно принести существенную пользу движению, много потрудиться и получить соответствующий диплом. Например, в России сейчас 13 тысяч дворян. Есть движение в Харькове, в Киеве, у нас только все зарождается.

— Среди дворянского сословия были люди с титулами, например, графа или князя. Сейчас осталась эта традиция, в эмигрантской среде?

— Снова же, остались только потомки. Например, в Полтаве есть потомок князей Урусовых, родовое гнездо которых было в Москве. А в эмиграции сейчас много чего перемешалось. Если, например, молодая девушка выходила замуж за простолюдина (что как раз и было), то она уже теряла право называть себя княгиней.

— Владимир Александрович, а что у вас с родословной?

— У меня в 30-х годах очень много погибших, я ещё работаю над этим, поэтому пока не хочу выносить это на публику. Скажу лишь, что на мне прервалась династия офицеров, естественно, мой отец был офицером советской армии, а предки — царской. Родился я в Вятке, в Полтаве оказался вместе с женой, которая сама родом из Полтавы. Работал на турбомеханическом заводе.

— Потомок дворянина стал пролетарием?

— Нет, я никогда не был пролетарием, только на практике, я работал в плановом отделе.

— В свое время монархия опиралась на дворянское сословие, за что благодарила. Вы монархист?

— На своих собраниях мы не выносим тему политики. У каждого из нас свои политические предпочтения. Если говорить за себя, то приведу слова нашего святого Лаврентия Черниговского, который предрекал, что славянские государства объединятся под властью православного царя. А я больше верю святым, а не политикам, у которых свои, корыстные и материальные интересы.

— У вас есть символы, что-то вроде атрибутов?

— Мы используем герб Полтавской губернии. Его можно увидеть на здании управления СБУ и на здании как раз дворянского собрания (Кинотеатр им. Котляревского. — Авт.). Но это условность.

— Если вы получите юридический статус общественной организации, то собираетесь ли вы влиять на решения власти, подсказывать, контролировать?

— Чтобы что-то хотеть от власти, нужно быть многочисленнее и моложе. Пока рано об этом говорить.

— Как влияет на вас лично осознание того, что вы потомок дворянина? Хотя бы на бытовом уровне?

— Есть французское выражение «Noblesse oblige», который означает «происхождение обязывает», естественно, дворянское происхождение. Я никогда не брошу бумажку на землю, не оскорблю человека, уважительно отношусь к своей семье, коллегам. Вот кофе вам предложил, например. Если не ошибаюсь, то император Александр І сказал, что дворянство — это ум, честь и совесть эпохи. Потом эту фразу позаимствовал Ленин. Как и многое другое, например, строевую песню «Смело мы в бой пойдем».

Выпускницы Полтавского института благородных девиц

Воспитанник, погибший в 1920 году

— Как интересно. Здесь можно порассуждать. Получается большевики понимали, что дворянское сословие, как опору царизма, нужно убрать. Однако же при этом заполнить этот «вакуум» новой элитой — «большевиками-коммунистами». А на какое сословие власть опирается сейчас?

— Трудно сказать, наверное, на олигархов, но они лишены моральных ценностей, поэтому сейчас существует вакуум. Кстати, я не только потомок дворянина, но и православный христианин. Православие — оно намного больше этичнее, чем просто дворянство. Возлюби ближнего своего... и врага своего. Это намного шире.

— Кроме быта, это самое осознание может привести к активной гражданской позиции?

— Конечно, ведь это служение. Несколько лет активно занимаюсь темой Полтавского Кадетского корпуса. Хотя больше и лучше, чем Борис Юрьевич Тристанов, я по этой теме не напишу. Хочу чтобы здание, которое было освящено и названо Кадетским корпусом, было именно военным училищем. На 500 человек. В России сейчас более 100 кадетских корпусов, там воспитываются дети из неблагополучных семей, сироты и т. д. И стают людьми.

Синий погон воспитанников Полтавского Кадетского корпуса

— Хорошее слово «воспитываются».

— Да, именно так и называлось «воспитанник Полтавского Кадетского корпуса», а не ученик. Это разные понятия. Изучая историю этого уникального здания, знакомишься с такими удивительными людьми, которые там преподавали и воспитывались. 300 воспитанников стали генералами. Ни в каких больше кадетских корпусах не было такого, это наша гордость. Знамя Полтавского Кадетского корпуса сожгли в кочегарке, перед приходом большевиков. Чтобы знамя публично не осрамили: не разорвали или не втоптали в грязь. Это... такое уже утрачено.

Восстановленное изображение знамени Полтавского Кадетского корпуса

— Потому что общество деморализовано и дезориентировано, всем все равно.

— Это плохо, народ у нас в этом плане... особенный. Вот приехали в село Хомутец потомки Муравьевых-Апостоловых, хотели восстановить родовое имение. А им в местном совете говорят: деньги давайте и нам. Без денег никак. Или вот потомок Василия Капниста, он сейчас банкир, живет в России. Я ему предлагал сюда приехать, хотя бы подышать этим воздухом, но потом думаю, а зачем ему это? Я как-то стоял возле ксерокса, чтобы из двух листов А4 сделать один, для нашей внутренней газеты «Дворянский вестник». Очередь задерживаю. И тут женщина одна говорит: а кто это, партия? Нет, дворянское собрание. А она отвечает: «Так это они вернутся и все заберут у нас»! А что у неё забрать можно, квартиру в хрущевке? И главное, ведь кто именно и у кого именно забрал? Кто кому после этого денег должен? Это больная тема для меня... Или вот, если мы уж вспомнили о Полтавском Кадетском корпусе... То он после революции фактически переехал в Сербию и открылся там. Я встречался с его выпускником 1939 года, Мантулиным Валентином Николаевичем. Он и ещё несколько кадетов живут в США, говорит, мы просто умираем один за одним, хороним сами себя. Хотя, когда хоронят, то над гробом разворачивают знамя Сумского Кадетского корпуса, которое в свое время вынес на себя кадет. Хранится оно в музее. Грустно от всего этого...

Ян ПРУГЛО, «Полтавщина»