Двенадцать полтавчан из Двенадцатого года: «Императорский милиционер» из Полтавы

Жизнь этого человека не изобиловала крутыми виражами и зигзагами, напротив она отличалась некой особой прямотой и стабильностью, хотя утверждать, что Максим Константинович Крыжановский был «везунчиком по жизни» тоже не приходится.

Крыжановские в Полтаве — фамилия известная, а один из представителей, герой Крымской войны и Туркестанского похода, генерал и писатель Николай Крыжановский, похороненный под Золотоношей, был даже почетным горожанином, но это был герой другой истории.

Дворянский сын Максим Константинович родился 9 августа 1777 года. Родители избрали для него судьбу не совсем характерную для представителей «сухопутной» губернии — его отправили на флот. Службу он начал в 1793 году каптенармусом 3-го флотского батальона, в составе вновь образованного 2-го морского полка. Здесь же он получил звание поручика.

В 1807 году «майор—морпеховец» получает неожиданное предписание возглавить батальон Императорской милиции. Это было абсолютно новое боевое подразделение русской армии, созданное после известного Манифеста Александра I от 30 августа 1806 г., когда император уведомил о возможной войне с Францией. Именно тогда возникла идея создания «для надежнейшаго удержанія Французскихъ войскъ отъ вторженія въ Россійскіе пределы» ланд-милицейских подразделений—прообраза народного ополчения или земского войска, которое собиралось и ранее. Считая себя главой всего дворянства, желая подать пример точного исполнения Указа и готовности не щадить своей личной собственности для нужд государства, Александр I повелел набрать ратников из волостей, принадлежащих лично ему. Это были гатчинские, ораниенбаумские и стрельнинские финны, плохо говорившие и понимавшие по-русски. Только среди красносельцев было довольно много русских, петербургских «лодочников-песенников», которые нанимались богатым жителям столицы для прогулок по Неве. Именно из них после был составлен великолепный хор, славившийся во всей гвардии.

Цесаревич Константин Павлович взял на себя труд сформировать из ратников императорской фамилии особое подразделение, получившее название «Императорского батальона милиции». Батальон состоял из одной гренадерской, четырех мушкетерских рот и артиллерийской полуроты Роты батальона образовывались из крестьян одной или соседних деревень, действовал принцип землячества, а поэтому и роты, кроме номера получали и название: Ораниенбаумская, две Гатчинские и Стрельнинская. Офицеров подбирал лично цесаревич. Примечательно, что первым командиром милицейского батальона императора стал полтавчанин подполковник Андрей Андреевич Трощинский, дядя одного из героев данного проекта. Именно он создал особую атмосферу боевого товарищества, которым славился впоследствии образованный из этого батальона лейб-гвардейский Финляндский полк.

Знак Финляндского полка

Для обучения ратников были предоставлены некоторые залы царского дворца в Стрельне. Солдат обучали по пресловутой «фридриховской системе», делая упор на «шагистику», «ибо посредством марша войско делается способным к маневрам». Но именно Трощинский, а после и Максим Крыжановский, ставший комбатом в феврале 1807 года, начали подготовку по новой системе, которая отбросила парадные «эволюции и деплояды», сделав упор на боевую подготовку. По их приказу, одобренному «наверху», обращение начальствующих лиц с ратниками предписывалось иметь самое мягкое. «Все чиновники к земскому войску принадлежащие от высокого до низшего звания, должны во время и после учения сохранять свою скромность в рассуждении взыскания с ратников по наружному образованию оных. Неумышленные в строю ошибки не подвергать не токмо наказанию, но ниже строгому и запальчивому выговору, а стараться более кротким и снисходительным недоумевающего вразумлением научать всему от него требуемому с ласковостью, дабы кроткостию обращения снискать их любовь и доверенность, коих следствием будет и добрая воля и непринужденная охота к исполнению начальнических повелений». Строго воспрещалось брать ратников в денщики и «ни в какие услуги, посылки, перепоручения и работы их не употреблять».

10 февраля 1807 года в Стрельне прошёл смотр и проверка боевой готовности батальона. В полковом журнале записано: «по утру в 12 часов Его величество имел верховой выезд для провождения Лейб-милиции в поход». Сразу после смотра подразделение выступило в Ригу, куда дошло за 23 дня «при сильнейших морозах, в большом утомлении людей».

Памятник лейб-гвардии Финляндскому полку на бородинском поле, поставлен в 1812 году по проекту архитектора Ф.С.Былевского

В кампанию 1806-1807 годах батальон участвовал в неудачной для русских битве под Фридландом, а после присутствовал при заключении Тильзитского мира. За отличия, оказанные в войну 1807 года, батальон причислен к гвардии и назван лейб-гвардии батальоном Императорской милиции, а Максим Крыжановский получает чин полковника.

В этом звании, с учетом его успехов, он получил приказ обучить только что сформированный Гвардейский флотский экипаж. Максим Константинович не командовал, но был главным консультантом кавторанга Карцева по подготовке сухопутных моряков. Время не прошло даром, и блестяще выполнив задачу, полковник Крыжановский получил орден Св. Владимира 4-й степени.

Вернувшись в свою «императорскую милицию» он взялся за выполнение нового приказа — переформировать батальон Императорской милиции в трёхбатальонный Лейб-гвардии Финляндский полк. Так, 19 октября 1811 года в русской армии появилось новое легендарное соединение, доказавшее свою доблесть, честь и преданность не только в боях. Свою верность абсолютное большинство солдат и офицеров продемонстрировали 14 декабря 1825 года, оставшись верным Николаю I и оказавшим ему полную поддержку с самого начала «декабристских» событий.

В ходе Отечественной войны полк под командованием Максима Крыжановского не раз отличался в жарких делах. В Бородинском сражении, отражая многочисленные французские атаки у Семеновского оврага, полковник лично повел своих финляндцев в штыки и был контужен в правое плечо. Командир не покинул своих солдат и уже после сдачи Москвы воевал с ними под Тарутиным и Малоярославцем.

Во время сражения за Красное Крыжановский с финляндцами отличились. Неудачная атака русских кирасир в селе Доброе могла захлебнуться, и тогда Максим Константинович вновь поднял бойцов в штыковую. Неожиданный оборот ввел французов в замешательство, в результате чего они бежали, а финляндцы захватили в плен 350 человек, 8 пушек, весь обоз маршала Даву и его маршальский жезл.

Во время заграничного похода полк и его командир покрыли себя неувядаемой славой под Люценом, Бауценом и Кульмом. Но главным местом подвига командира лейб-гвардии и его солдат стал Лейпциг. Согласно диспозиции полк 4 октября 1813 года занял деревни и Госс, на которых французы сосредоточили один из своих сокрушительных контрударов.

Во время кровопролитного боя полк потерял 500 человек. Сам Крыжановский был ранен тремя пулями в обе ноги еще в начале боя, но оставался в строю. Вскоре он получил контузию ядром в грудь. Она от внутреннего кровоизлияния его быстро опухла, дышать стало чрезвычайно тяжело, и в это время в пятнадцати шагах, французский солдат прицелился в него и выстрелил. Пуля раздробила плечо, вогнала в рану разорванный эполет и вызвала обильнейшее кровотечение; это спасло жизнь Крыжановскому. Он до конца жизни говорил, что отлично помнит тот момент и самое лицо солдата, явившегося невольным его спасителем.

Вынесенный еле живым из боя, командир нашёл в себе силы доложить встретившемуся ему на пути императору Александру о ходе боя.

Под Лейпцигом выдающийся подвиг совершил герой Бородинской битвы солдат-гренадер Финлядского полка Леонтий Коренной или Дядька Коренной. Он начинал служить с Крыжановским еще в батальоне милиции. Во время контратаки полковника Жерве, финляндцев прижали к каменной ограде. Большинство русских было тяжело ранены, и тогда Коренной приказал переваливать их за стену, а сам с группой солдат остался прикрывать отход своих. Когда он остался один, как описывает свидетель: «Французы, удивляясь храброму егерю, кричали, чтобы он сдался, но Коренной в ответ поворотил ружье, взял за дуло и отбивался прикладом. Тогда несколько неприятельских штыков положили его на месте, и кругом этого богатыря лежали все отчаянно защищавшиеся наши, с кучами убитых ими французов». Невероятное случилось после, когда он, уже оплаканный однополчанами, как погибший, вдруг явился из плена с 18 колотыми ранами (!). Как оказалось, французы взяли его в плен, перевязали и вдохновленные мужеством солдата, представили самому Наполеону. Бонапарт в приказе по армии поставил Финляндского гренадера в пример и велел отпустить с почестями к своим. За свой подвиг Коренной был произведен в подпрапорщики и стал знаменосцем полка. Ему была пожалована особая серебряная медаль «За любовь к Отечеству». Любопытно, что в 1903 году, когда лейб-гвардии Финляндский полк праздновал столетний юбилей, офицеры полка отметили его установкой бронзового памятника Коренному, и все офицеры, вплоть до самой революции, входя в собрание, снимали перед ним фуражки и отдавали солдату честь... Большевики же, придя к власти, этот памятник уничтожили, т.к. геройский подвиг отважного солдата никак не отражал «вопросы классовой борьбы пролетариата»...

Командир же полка Максим Константинович от своих тяжелейших ран не смог отойти. Два года он боролся за свою жизнь и уже не способен был нести строевой службы.

Но его не оставили без внимания и с 1917 года генерал Крыжановский возглавил казначейство Капитула Императорских орденов — своеобразной корпоративной организации орденских кавалеров, органа управления всем наградным производством в стране. Максим Константинович ведал за назначением пенсий кавалерам, контролем за соблюдением очередности при получении пенсий, за заготовлением орденов и за «выдачей сумм из орденского капитала на благотворительные и богоугодные дела и устройство дочерей несостоятельных кавалеров в институты».

В 1826 году Крыжановского произвели в генерал-лейтенанты. Он назначался членом Генерал-аудиториата, директором Чесменской богадельни, а в 1837 году стал военным комендантом Санкт-Петербургской крепости и членом Военного совета Военного министерства.

Он имел практически все имперские награды, включая орден Св. Александра Невского с бриллиантами. Геройский генерал умер 6 мая 1839 года и похоронен в ограде Петропавловского собора, согласно завещанию в мундире, «крепко пришитом к нему, — как он говорил, — неприятельскими пулями и ядрами»...

Виктор ШЕСТАКОВ