Профсоюзы Полтавщины: «Уличный протест — это не наш метод»

— Юрий Николаевич, Вы говорили, что на некоторых предприятиях профсоюзов нет вообще. Можно пример?

— Это завод ГРЛ. Тысяча человек работает в долг. И этот долг составляет 545 тыс. грн. Есть проблемы и по ПТРЗ (Полтавский тепловозо-ремонтный завод. — Авт.). Но профсоюз на ГРЛ появится, это дело времени.

— Если уж коснулись этих предприятий, то оказывает ли полтавский профсоюз юридическую помощь рабочим в судах?

— Конечно. У нас, правда, остался всего один специалист, но и я когда-то лично выступал в судах. В общем, у нас из 90 человек осталось в профсоюзе 9, и я в том числе. Но даже такими силами недавно мы юридически помогали работникам хлебозавода и ПТРЗ. Или вот сегодня мы получили ответ из Министерства труда и социальной политики. К нам прислушались. А мы в своем письме протестовали по поводу повышения пенсионного возраста женщин, поднимали вопрос о перерасчете пенсий работающих пенсионеров и о минимальной зарплате, которую нужно пересмотреть, как и потребительскую корзину в целом.

— Потребительская корзина — это вообще весьма анекдотический документ.

— Конечно, вот, например, женщинам во Франции духи положены в эту корзину и недешевые, а у нас? В общем, за подписью замминистра и от имени правительства нам обещали это всё пересмотреть в сторону улучшения положения рабочих. Или вот мы добились, что Азаров публично сказал, что пенсионный возраст для женщин поднят не будет.

— Недавно было сказано, что правительство пообещало МФВ как раз обратное.

— Я видел это в интернете. Не знаю что это, может «утка». Профсоюзы были допущены к этим переговорам, и мы добились того, что наши требования были услышаны. Между прочим, это было впервые в мире. Раньше позиция профсоюзов МФВ не интересовала.

— Что именно за требования?

— В основном, все касались уровня зарплаты.

— То есть, как я понял, ваши методы — это не уличные протесты, а сотрудничество с властью?

— Когда где-то происходить протест, социальный взрыв, то это значит, что там никто из профсоюзов не работал, там не было диалога. Были такие случаи и на Полтавщине, мы были там, но не для того, чтобы возглавить протест, а для того, чтобы создать диалог. Или вот недавно по Европе прокатилась волна забастовок. Напомните мне, чего они там добились? Ничего. И это плохо, конечно.

— Тут есть и другая причина. Работник просто боится бастовать, потому что завтра он уже будет уволен.

— Если он будет уволен незаконно, то мы как раз и поможем. Но вот это молчание — это всё же не только страх увольнения, а менталитет нашего народа. Наш народ привык терпеть и верить, что завтра будет лучше. Вот и работники завода ГРЛ тоже верят. Или вот в Украине есть диспропорция между самой большой и самой маленькой зарплатой. Например, в схеме финансов — этот разрыв в 4,4 тыс. грн. Транспорт и связь — 3,5 тыс. Охрана здоровья — 1,6 тыс. Это неправильно, но люди терпят и верят, что завтра им поднимут зарплату. Верят и не бастуют.

— Вы сотрудничаете с, так сказать, стихийными профсоюзами? Намекаю на некое подобие профсоюза на центральном продуктовом рынке Полтавы.

— С работниками торговли у нас работа ведется. Но сотрудничать с такими стихийными профсоюзами очень трудно.

— Вы сколько лет в профсоюзе?

— Более тридцати. Вы хотите сравнить две страны — СССР и Украину? Многое делалось неправильно и при Союзе, например, сдерживался рост производительных сил. Не было и протестов. Однако был диалог. Раньше в цехе встречались раз в неделю, что-то обсуждали и между собой, и с администрацией. А сейчас этого диалога нет, все замкнулись. Вот, например, взяли и вместо цеха турбомеханического завода сделали мазагин. Кто-то общался с рабочими, которые там работали? Нет. Вот это и плохо, хотя, поверьте, я не ностальгирую.

— Благодарю за беседу.

Ян ПРУГЛО, «Полтавщина»