Обвиненные в избиении работника прокуратуры полтавские милиционеры дали интервью

Милиционеры согласились поговорить без уговоров.

— Нам рассказали, что о нас пишут в СМИ, — говорит Роман Момот, бывший оперуполномоченный Полтавского городского управления милиции. — В нашей вине уже никто не сомневается! Считаю такую позицию официальных лиц, кстати, юристов, комментирующих событие, неправомерной. Ну, да Бог с ними. Я тоже имею право на слово.

Их обвинили, не доказав вины

Относительно слова. Милиционеров действительно ни в одном из интернет-сообщений или СМИ не назвали подозреваемыми, каковыми они на данном этапе расследования и являются. Неизвестно, почему именно так, но известно, что редакции местных газет получили из областной прокуратуры письмо такого содержания: «Учитывая многочисленные обращения журналистов, прокуратура Полтавской области сообщает, что 19 февраля около 23 часа в Полтаве на улице Независимости трое работников Полтавского городского управления ГУМВС Украины в области и еще одна пока что не установленная следствием лицо совершили хулиганские действия относительно помощника прокурора Полтавы, причинив последнему серьезные телесные повреждения.

По факту прокуратурой Полтавы относительно трех работников милиции было возбуждено уголовное дело. Ныне оно расследуется прокуратурой Октябрьского района Полтавы. Два милиционеры задержаны соответственно статье 115 КПК. Им предъявлено обвинения за ч. 2 ст. 296 и ч. 3 ст. 364 УК Украины. Место нахождения еще одного милиционера и четвертого лица устанавливается. Вместе с тем пресс-служба прокуратура области опровергает информацию некоторых СМИ о том, что потерпевший был нетрезвым. Согласно акту медицинского объяснения, в его крови алкоголь не выявлен».

Фактически прокуратура сообщила в СМИ уже о доказанном преступлении — «совершили хулиганские действия относительно помощника прокурора Полтавы». Возможно, именно это сформировало общественное мнение, что милиционеры виновны.

Судья не разрешила журналисту работать

Перед заседанием журналист предупредила судью Ларису Хиль о своем присутствии в открытом заседании и о том, что будет работать фотокамера.

— Зачем меня фотографировать, я не звезда. Никаких комментариев тоже давать не буду, пусть комментирует МВД, — почему-то приходит в негодование Лариса Николаевна. — Аудиозапись тоже не разрешаю делать.

Я знаю, что судья нарушает мои права как журналиста, ведь фотокамера и диктофон орудия моей работы, но не спорю. Таков уж стиль работы полтавских судей. Но я ее работу уважаю.

Заседания еще не началось, захожу в большой судебный зал, там уже полно людей. Становится понятно, что это преимущественно работники милиции. За решеткой «обвиненные» (далее я так и буду их называть — это не безграмотность, а дань дипломированным юристам, если хотите). Подхожу к ним.

— Мы не ломали ребра, не выворачивали челюстей. 19 февраля, поздно вечером, я и еще два опера сидели в автомобиле одного нашего знакомого. Было уже нерабочее время, мы имели право выпить пива! К автомобилю подошел незнакомец, начал ругаться и стучать в окно, говорил, что мы пьем в неустановленном месте. Мы вышли, начался разговор, так сказать, на высоких тонах. Неожиданно он начал стрелять, попал в ногу моему коллеге. Мы его задержали.

— Задержанный кричал, что является зятем начальника СБУ и что нам будет..., если его не отпустим, — говорит другой обвиненный. Не называю его имени по просьбе собеседника. Тот имеет больную старенькую маму. Говорит, если она узнает об аресте сына, не переживет этого.

— И в любом случае перед нами был нарушитель, я понимал, что должен был прекратить стрельбу, — продолжает бывший опер. — А пока мы не отобрали у него оружие, он уже выпустил пять — шесть пуль. И это в центре города.

— Попросили людей, которые собрались вызвать милицию, дождались приезда опергруппы, поехали отвозить раненого коллегу, — перехватывает разговор Роман Момот. — На следующий день мы узнали, что задержанный — прокурорский. На допрос в прокуратуру нас привез начальник горотдела Владимир Дидык. Мы еще два часа в его машине ждали, когда явится следователь. На допросе следователь просил нас «не сгущать краски» и ради солидарности с «парнем, у которого сдали нервы» (т. е. задержанным нами помощником прокурора), дать более или менее терпимые объяснения. Сам «парень» во время допроса несколько раз заглядывал в кабинет. И это с поломанными ребрами! После допроса в помещении прокуратуры к нам подошли двое в гражданской одежде, представились работниками СБУ и сказали, что мы арестованы. Потом отвезли на освидетельствование. С того времени мы под стражей.

Открытое судебное заседание закрыли

Разговор прервала секретарь судьи сообщением, что заседание переносится в другой зал, где может поместиться лишь трое-четверо людей. Просит зайти адвокатов и родственников обвиненных. И если до сих пор зал в полной тишине наблюдал за разговором журналиста со своими коллегами, то теперь взорвался: «Почему? Судебное заседание же открытое». «Так как в том зале мало места», — отвечает секретарь. В конце концов, всех просят ждать в коридоре. В зал № 7 суда повели одного из обвиненных. Журналист не является его родственником...

Впрочем, удалось пообщаться с его коллегами. Милиционеры, преимущественно работники криминального блока, были не разговорчивыми, но не молчали. Многих из них журналист знает, но учитывая доверие собеседников и их желание оставаться неизвестными, имена называть не буду. Они говорят, что не верят своим руководителям и прокуратуре. Прямая речь: «Ребят увалили из органов, всю оперативную группу отстранили от обязанностей, дежурного, который высылал по вызову опергруппу, тоже подвергли наказанию. Наказан и начальник уголовного розыска. Видели по телевидению, как комментировал новостям все это представитель областной милиции. Он говорил, что ребята убежали с места события, что не сообщили о случае руководству. Это не так. Они звонили по телефону в тот же вечер одному из руководителей (силами внутренней безопасности милиции это можно проверить). Пришли на заседание, лишь бы поддержать коллег, но знаем, что отсюда их повезут в СИЗО. Мы все понимаем, что сейчас совершается неистовое давление на наших начальников со стороны высоких чинов, на следователя и суд». Кстати, до конца заседания большой зал суда, где сначала должно было проходить заседание, пустовал вплоть до вынесения приговора.

Опера отказываются от показаний

Журналисту удалось-таки послушать приговор. Судья поддержала представление следователя прокуратуры Октябрьского района (именно там расследуется это дело) избрать как предупредительную меру к милиционерам содержание под стражей. Еще журналисту стало известно, что оперативники отказываются давать показания следователю. Возможно, это и повлияло на решение судьи в данном случае.

— Но так не должно быть, они имеют полное право не свидетельствовать против себя, согласно статье 63 Конституции Украины, — говорит Дмитрий Павлухин, адвокат одного из них. — Показания подзащитные будут давать лишь в рамках судебного расследования, чтобы сделать невозможным фальсификацию показаний против них. Такая линия защиты. А относительно взятия под стражу, то такое постановление выносится, когда есть основания считать, что подследственные будут уклоняться от следствия, а они отсутствуют.

Независимый юрист прогнозирует, что уголовное дело может развалиться в суде, если милиционеры говорят правду.

— Это грамотно выбранная позиция защиты, если вины милиционеров действительно нет, — говорит Марина Шинкаренко, специалист по криминальному праву. — В суде они смогут ознакомиться с материалами дела, заявлять свидетелей. Относительно ограниченного доступа в судебное заседание, то здесь нарушение принципа гласности судебного заседания. Гласность предусмотрена Уголовно-процессуальным кодексом Украины, которым и руководствуется работа суда.

Попробовала журналист узнать, действительно ли потерпевший работник прокуратуры является родственником высокого чина из СБУ. Ни в прокуратуре, ни в СБУ это не подтвердили, но и не опровергли.

— Личной жизнью своих коллег мы не интересуемся, — сказала Людмила Иващук, помощник прокурора Полтавской областной прокуратуры. — А даже если и так, то каждый человек имеет право на защиту. Кто виноват на самом деле, покажет расследование, для этого оно и проводится. Но уже сейчас есть результаты внутренней проверки, которые указывают, что применил наш работник устройство для стрельбы резиновыми пулями, защищаясь.

В областном управлении СБУ сказали, что не комментируют слухов.

— Мой начальник ничего комментировать не будет по этому поводу, — сказала пресс-офицер Оксана Кошевая. — Эта информация из разряда сплетен.

Стрелявший помощник прокуратуры расследовал дело о стреляющем милиционере

Как стало известно, потерпевший по делу превышения полномочий прокурорский работник был одним из двух следователей, которые год назад расследовали уголовное дело относительно «стреляющего милиционера». Событие произошло в декабре 2008 года. Помощник оперуполномоченного Дмитрий Войтенко стрелял, как он утверждал, защищаясь, ранил резиновой пулей напавшего на него человека в лицо. Прокуратура поставила под сомнение правдивость слов милиционера, суд признал его виновным. Но защитники милиционера утверждают, что следствие сфабриковало дело, приобщив к нему фальшивые документы и доказательства.