Persona grata: поет хайку Олег Юров

ВЕД.: Субота, ранок. Я, ведуча Інна Якобенко, вітаю усіх, хто разом із нами — радіостанцією «Ваша хвиля» в проекті «Персона грата», проекті, в який ми запрошуємо відомих, медійних в нашому регіоні людей, або людей, які нас чимось зацікавили і ми про це хочемо достеменно розпитати. Власне, саме такий гість сьогодні у нас в студії. Це — Олег Юров, гість Полтави. Мандрівник, поет хайку, автор курсів з написання японських віршів, автор різноманітних курсів по розкриттю талантів особистості. А решту іпостасей ми з’ясуємо під час ефіру. Доброго ранку вам!

ЮРОВ: Здравствуйте!

ВЕД.: Олег, спілкування в ефірі для вас — справа звична: вас частенько запрошують на телебачення, на радіо в Донецьку, де ви мешкаєте. Ви також були на ефірі в студії «Бі-Бі-Сі» в Москві, коли, власне, мали відношення до конкурсу, членом журі якого були. Конкурсу по хайку, написанню японських віршів.

ЮРОВ: Да, у нас есть такая группа — русскоязычная, которая пытается освоить японское стихосложение. И те эфиры, которые у меня были, они, в основном, были связаны с японской поэзией. Ну и также я читал различные семинары.

ВЕД.: А чому саме японська поезія? Як у вашому житті вона з’явилася? ЮРОВ: Трудно сказать. Вот как-то однажды осенило. Я сидел на ступеньках школы перед проведением одного из семинаров. Это было лет 20 назад. И вот как-то что-то в голове сложилось. С тех пор я начал это изучать. Ну и вот так получилось, что сейчас уже провожу международные конкурсы по японской поэзии.

ВЕД.: Перед проведенням якогось семінару на психологічні теми?

ЮРОВ: Скорее всего, это — что-то общеобразовательное. Потому что та тема, которую мы сегодня затронем, это — дети. Вы поймете, что, возможно, это можно назвать психологией. Хотя психология больше связана с контролем людей, а здесь больше связано с тем, что дать человеку свободу. Поэтому я не знаю, насколько это психология. Скорее всего, это — такая вот помощь, как стать больше личностью.

ВЕД.: Вас приваблює японське віршування через свою лаконічність, через можливість, як і в японському малюванні, тонкими штрихами передати такі досить розлогі смислові пласти?

ЮРОВ: Ну, давайте я расскажу саму историю вот первого стихотворения. Это было воскресение и сторож (это была женщина, такая старенькая уже) не хотела давать нам ключи, потому что ей нужно было мыть потом полы. У нас был договор с директором школы и эти ключи мы все-таки ждали. И получилось, что я сидел с этой бабушкой на ступеньках школы, была осень и нужно было о чем-то поговорить. А заговорить с ней было проблематично — она на нас была зла. Потому, что мы не даем ей отдыхать в воскресенье. Надо было как-то начать разговор. Я задал какой-то вопрос, спросил о молодости. И вот у нее что-то с лицом произошло, она начала что-то вспоминать про себя. Причем, она ничего не успела выговорить. У нее вот как будто маски на лице менялись. Она там что-то вспоминала, какие-то улыбки пробегали по лицу. И у меня вот — не знаю, что-то со мной произошло, я написал такое хайку (это стихи, у которых всего три строки) : Спросил у старухи о ее молодости.

Долго улыбалась.

Но вот с этого все началось.

Хайку подразумевает то, что вот вы смотрите на вещи естественным образом и не приукрашаете их, в отличие от западной поэзии, где очень много метафор, своих личных чувств и ощущений. Здесь вы, как правило, смотрите на что-то обычное, но немного необычно.Но не приукрашая.

ВЕД.: Мені подобається хайку, що в унісон нинішній погоді:

Тихий осенний вечер.

К соседу, а не ко мне

Зонтик прошелестел.

Все лаконічно і ...все зрозуміло. Нічого не треба роз’яснювати.

ЮРОВ: Или такое вот, например, про лифт.

Утренний лифт.

В ароматах духов —

Нотка гуталина.

ВЕД.: Олеже, я все-таки хочу зараз перевести нашу розмову в русло, яке ми означили перед ефіром. Це — теж дискусійний матеріал, скажімо так. Тема розкриття талантів особистості. Я знаю, що у вас є курс, який допомагає, наприклад, старшокласникам, випускникам зробити правильний крок, щоб не було розчарувань у них і їхніх батьків на 2-ому, на 3-ому курсі, коли молоді люди чітко усвідомлюють: пішли не туди. Витрачено час, можливо, освіта ще й платна. Дитина вже не може знайти мотивацію, щоб закінчити навчання, а батьки наполягають: треба довчитися! Що передбачає цей курс? Як ви на ньому спілкуєтеся? За рахунок чого відбуваються якісь метаморфози з дитиною, яка ще вчора не знала, що вона хоче?

ЮРОВ: Значит по поводу этого курса. Это — такой базовый курс для детей, которым уже где-то 13, 14, 15, 16 лет — т.е., тем, кто собирается выйти из школы, чего-то такого общеобразовательного, занять какую-то свою позицию в жизни. Этот курс связан, прежде всего, с целью человека. Т.е., насколько он понимает, чего он хочет достичь. Это 2 дня индивидуальной работы. С чем мы работаем? Мы воскрешаем ... вытаскиваем из человека ту цель, с которой он пришел в жизнь. Я не знаю, как это охарактеризовать, но когда человек ее находит, некоторые люди реально плачут, у них реально такое вот озарение. Проблема современного школьника, который идет в жизнь, в чем? Обычно он идет туда, куда говорят родители, либо куда идут друзья, либо туда, что рядом находится и т.д. Но для того, чтобы быть успешным в жизни, обычно нужно чтобы три области чтобы были открыты. Человек должен знать свои таланты. Если спросить любого человека, какие у тебя таланты, он может быть 1-2 назовет, а их там может быть штук 50. Т.е., талант — это то, что человек легко и естественно делает хорошо, и может быть даже не замечает этого. Например, человек хорошо поет, у него талант. Или он хорошо подбирает цвета. Вторая область — это область интересов, т.е., куда направлено его внимание. И тут тоже нужно как бы эти 2 области разделить. Потому что человек часто идет в жизнь на основе своих интересов, не имея талантов. Реальный показатель, это когда выходят люди на сцену «Х-фактора»...

ВЕД.: ...інтерес — стати зіркою, ..

ЮРОВ: ... да, им очень интересно петь, но у них совершенно нет никаких талантов. Другая крайность — у человека есть талант, он хорошо поет, но ему это не интересно. Он работает в опере, но ему не интересно это. Важно найти золотую середину между ними, т.е., разделить эти 2 области, найти золотую середину. И 3 область, которую нужно понять: а зачем он это делает. Что с помощью этого он хочет сказать? Т.е., это уже связано с целями. Это очень хороший пример, когда, допустим, несколько альпинистов лезут на Эверест. Какая у них цель? Обычно человек считает, что достичь вершины Эвереста. Но если разобраться, то у каждого из них своя причина, по которой он лезет на эту гору. Один хочет себя проверить, второй хочет стать героем, чтобы о нем в газетах писали, третий хочет что-то кому-то доказать, четвертый лезет, потому что трое предыдущих — его друзья и он лезет вместе с ними. Причем, он даже не понимает, куда он лезет. У каждого — своя причина лезть на эту гору. Точно также в жизни: у каждого человека есть своя причина, по которой он живет в этой жизни, что-то делает. Но обычно — так, как человека воспитывали родители, школа, цели, которые появляются у человека, они, скорее всего, не его, они цели общества или социума. И если человек не следует своей цели, то, как правило, он не очень хочет туда идти.

ВЕД.: Вам важливо якраз на оцьому етапі зрозуміти власні цілі людини і дати їм можливість розвиватися в такому найоптимальнішому фарватері?

ЮРОВ: Да.

ВЕД.: А якщо, наприклад, часом маєте справу з неслухняними дітьми, які уже у віці 15-16 р., коли їм треба і визначатися з майбутньою професією, навчанням і т.д., ігнорують батьків, які для них не є авторитетом? Апріорі вони, мабуть, не сприймають людей не знайомих... Як ви з ними вибудовуєте стосунки так, щоб вони погодилися співпрацювати?

ЮРОВ: Здесь вообще можно начать даже не с 15-летних, потому что 15-летний ребенок — это уже какой-то поезд, который пришел к какой-то конечной станции, но он откуда-то начинался, да. Откуда-то начинал идти. И здесь очень важно понять, как общаться с детьми, когда они родились. Что с ними делать, почему они непослушны, почему сопротивляются, почему они что-то делают. Т.е.,прежде всего нужно осознать, а чем дети отличаются от взрослых, какое основное различие?

ВЕД.: Вони щирі, у них немає бажання прикрасити дійсність з корисливою метою, надягати маски, яких у дорослих кілька, а може, й десятки в декого...

ЮРОВ: Да, да. Они открыты, они могут общаться с кем угодно. И почему они перестают общаться с кем угодно? Потому, что они получают какие-то поражения. Т.е., либо им говорят: не надо общаться с этим, либо кто-то, с кем они общаются, приносит им какую-то боль. Ну а самое главное отличие детей от взрослых, это то, что у них просто маленькое тело. Т.е., их нужно считать точно такими же личностями, которые прекрасно все понимают, прекрасно все знают, ну просто в силу того, что у них еще маленькое тело, они еще не способны делать какие-то вещи. Ну вот это основное отличие. И здесь я хотел бы задать и сам же ответить на 2 вопроса, потому что обычно я это провожу в виде семинаров и там появляется целая дискуссия. Первый вопрос, который я обычно задаю: а каковы цели ребенка в семье, что хочет ребенок?

ВЕД.: Быть счастливым?

ЮРОВ: О чем он постоянно говорит, что он хочет, какая его основная мотивация, когда он ребенок? — Я хочу вырасти, я хочу сам! Он хочет быть взрослым, т.е., цели ребенка — вырасти. На самом деле он хочет вырасти и больше ничего не хочет, т.е., он хочет быть причиной чего-то. А цель родителей какова?

ВЕД.: Часто — виховати його в такому образі, який вони собі вже зліпили в голові. Щоб вийшов такий спрогнозований, очікуваний пазл, що ідеально займе своє місце у загальній картинці.

ЮРОВ: А вот это и есть некая проблема. Потому, что если человек рождается со своей мотивацией, а родители хотят ему передать свой опыт, то здесь может случиться так, что они могут сломать его личность. Т.е., его нужно воспитать, дать ему образование, самый главный здесь момент, не ломая его личность, не ломая его цели в жизни. По сути ребенок в 2 года, если его хорошенько расспросить, чем бы он хотел заниматься в будущем, он вам ответит, что бы он хотел делать. Но так как часто это не связано с реальностью самих родителей, ну, они хотели бы, чтобы он был кем-то другим, они и начинают его разворачивать к своим целям. И понятно, если цели человека подавлены, то он не будет успешным, он будет болеть, да все, что угодно. Достаточно посмотреть на себя самого. То, что вам нравится и то, где вы горите, вы делаете это лучше?

ВЕД.: Безумовно.

ЮРОВ: А вот идешь на работу, где просто вот не хочется туда идти, как бы и эффективность там гораздо меньше. Поэтому каждый человек, он очень разный. И если бы каждый следовал своей какой-то цели, каждый делал то, в чем он талантлив, и развивал это, и родители помогали это делать, то тогда бы у нас было такое общество разнообразное.

ВЕД.: А з чого починати ці кроки, як досягти того, щоб людина, дитина хотіла щось робити?

ЮРОВ: Чтобы хотела что-то делать, здесь есть еще один момент. Тут очень трудно вложиться в то время эфира, потому что на самом деле это очень обширная тема. Если я любого человека , который сейчас слушает передачу, начал просить или заставлять делать то, что я хочу, но не он, он будет это делать?

ВЕД.: Вочевидь, ні.

ЮРОВ: Нет. Почему родители считают, либо педагоги в школе, что дети с удовольствием должны делать то, чему они их научают. Т.е. прежде всего у самих детей не интересуются, хотят они это или нет. Понимаете, вот, например, взять семейные отношения. Двое смотрят, насколько они подходят друг другу и создают какую-то общую цель, к которой они идут. Но они договариваются, у них есть договор. Если они не создали общую какую-то цель, то, как правило, это ненадолго. То же самое с ребенком, с ним нужно договориться, к какой цели он хочет идти, и вы на основе этого, т.е. там должно и его согласие, и ваша помощь. Если его согласия нет, то получается, что мы его пытаемся воспитывать как собачку, ну, понимаете, часто так бывает. Мы заставляем его что-то делать, потому что мы считаем, что это правильно, но он очень сильно сопротивляется. И, конечно же, он не будет делать сам и не будет сам причиной того, что он учит уроки или еще что-то делать. Пока мы не заставим...

ВЕД.: Але ж ми, дорослі, часто бачимо, що батьки просто ігнорують ці засади , у них в голові є своя картинка успішності їхньої дитини. В цьому сенсі дуже ілюстративною, я б сказала, є китайська філософія У-СІН. Скажімо, у китайській медицині немає вузької специфікації — вухо-горло-ніс, окуліст і т.д. Там лікар лікує проблему, бо розуміє, що якщо сигналізує один орган, це лише сигнал про те, що десь є збій в якійсь системі органів. Все має значення: в яку пору року людина народилася, які риси характеру їй притамання, які вразливі місця ( в медичному сенсі) в її організмі, які пріоритети, імовірно, можуть бути у неї в житті. І тоді абсолютно зрозуміло, чому осіння депресія, як це пов’язано з органами людини, як це пов’язано з психологією, як це пов’язано з порою року, часом, коли людина народилася і набула якихось певних рис характеру.

Діти — це ж теж дорослі, тільки з маленьким тілом, як ви сказали, повноцінні, в них також можуть бути хвороби не просто дитячі, а пов’язані з тим, що в соціумі батьки, насамперед, вихователі, вчителі трохи неправильно іноді себе ведуть.

ЮРОВ: Да, как правило, человек не болеет просто так. Вот смотрите: как может быть, что ребенок, который носится по улице, падает, ест с земли, когда он это делает сам, он не заболевает. Но, когда его остановили или что-то ему не дали, через пару дней он заболеет. Т.е., обычно перед тем, как человек болеет любой болезнью — т.е., это можно проследить, его кто-то остановил, ему что-то не дали, что он хотел. Т.е., у него была цель, он ее не достиг, он, как бы, «упал» по настроению, он обиделся и после этого он заболел. Допустим, мало того, человек хронически может болеть, когда ему еще и оказывают сочувствие в этом. Я приведу классический пример. Ну, наверное, он был в жизни у каждого человека. Допустим, ребенок идет в школу. Он выучил стихотворение или что-либо сделал. А его не спросили. Либо кто-то его обидел. Либо что-то такое с ним в школе произошло. Т.е., там у него есть какое-то... ну неприятная ситуация. Он возвращается домой. Он в плохом настроении. Родители говорят: давай садись учить уроки. Он будет учить? Он не хочет. И он понимает, что ему завтра нужно будет идти в эту школу. Т.е., пока из него не вытащишь, почему у него плохое настроение, т.е., это нужно быть очень таким ну любящим: ну, рассказывай, что там произошло. Он не хочет об этом рассказывать, потому, что он не хочет смотреть на эту картинку происшедшего. Там ему было больно. Если вы из него вытащите — значит, он сам как бы вернется к занятиям и т.д. Но обычно бывает так: чтобы не идти в школу... Что обычно дети делают?

ВЕД.: Истерят.

ЮРОВ: Либо истерит, либо обманывает. Да, там градусник натирает, как мы это делали. Т.е., он хочет заболеть. Мало того, он может и реально заболеть, чтобы не идти. И смотрите, какая ситуация получается. Т.е., когда он что-то делал, учил как-то уроки там, что-то пытался делать, он не получал особого внимания от родителей и любви. Так? Ну это какие-то его просто обязанности. Когда он заболел (особенно — тяжело), тут же рядом появляется бабушка, мама. И такие слова ему начинают говорить...Жалеть его: «Ты — самый классный, мы тебя любим». Т.е., он столько любви в здоровом состоянии не получает. Он видит: мама родная, сколько всего я получаю, когда я болен! И он принимает решение: болеть — это классно! И потом попробуйте его вылечить. И всякий раз человек будет болеть, когда он не достигает цели, либо, когда он не хочет идти куда-то. Т.е., нужно вот это у него выяснить, а не просто методами силы...

ВЕД.: Добре, якщо говоримо не про затяжні хвороби, а про таку локальну, нетривалу, але все ж таки істерію, яка трапилася. Істерику. Реакція дорослих у такому випадку? Тому що є полярні погляди на цю проблему. Одні батьки вважають, що їм незручно, коли ця ситуація привертає увагу посторонніх, вони хочуть якнайшвидше покласти край цьому, починають голосно кричати на дитину, або навіть бити... Деякі батьки, навпаки, — абсолютний ігнор. І вже всі в магазині просто зійшли з розуму, а мама ходить, ніхто навіть не пеленгує, нікому не спадає на думку, що це — мама цієї дитини, яка репетує вже півгодини на підлозі. Де золота середина? Що радять психологи в таких випадках?

ЮРОВ: Нужно понять причину, т.е., что ребенком движет, понять, что он хочет, нажать на какую-то кнопку.

ВЕД.: Якщо назва цієї «кнопки» — іграшка гривень за 500-700, який мама не може собі дозволити купити зараз дитині? Що тоді робити?

ЮРОВ: Он хочет управлять ситуацией. Да, что здесь важно сделать? Здесь важно общаться с ним. Но не общаться ну на уровне его же крика. Т.е., можно подойти и сказать: «Я это услышал, ты этого не получишь, я тебя понимаю». И идти себе своей дорогой. Если вы это сделаете несколько раз, он не будет это использовать, как механизм. Обычно он использует, когда вы все равно сдаетесь. Понимаете?

Он все общественное мнение, все общественные взгляды к вам привлечет, какой вы плохой. Если вы на это не поддадитесь, тогда вы сможете контролировать его. Если вы поддадитесь, он будет контролировать вас с помощью этого.

ВЕД.: Дуже часто доводиться чути, коли вже дитина доросла, сформувалася, власне — вже підлітки, юнаки, дівчата: «Та він такий лінивий, взагалі — я не знаю, в кого він такий вдався! Всі такі роботящі: баба, мама, папа, дід... А дитина — така лінива»... Мабуть, все-таки, «скринька» могла якось по-іншому відчинятися... Бо саме ці роботящі баба, мама, тато, тітка трохи щось неправильно робили свого часу...

ЮРОВ: Здесь можно проследить просто статистику. Обычно те дети, которые ленивы, сидят на шее у родителей, как правило, родители все в детстве делали за них. Т.е., они не приучили их вносить какой-то свой вклад. Мы можем начать с самого детства. Допустим, ребенок маленький, видит: мама моет посуду, он подходит и хочет помочь. И, понятно, что он не может ее помыть правильно — он моет ее как-то по-своему, но очень важно — он хочет вносить вклад, он хочет быть взрослым. Но обычно родители как к этому относятся?

ВЕД.: Іди пограйся, не заважай, я сама все зроблю швиденько...

ЮРОВ: Да, иди играйся, ты — маленький, ты играй в свои игрушки. Или — принимают они его помощь, но у него на глазах начинают перемывать после него. И ребенок видит, что он не может внести вклад. Очень важно... Человек настолько душевно здоров, насколько он может отдавать столько же или больше, чем он берет. И видите, в чем их проблема? В том, что они, в основном, получают от родителей все. А родители не всегда готовы получить от них. Понимаете? Например, ребенок что-то нарисовал. Он нарисовал, тащит родителям и говорит: «Смотрите, что я нарисовал!» Понятно, это — какие-то каляки-маляки. Но если родители это не примут, это — его вклад. Они говорят: отойди, мне некогда. Или: что это такое? Кто так рисует? Где ты так научился ?... И тогда ребенку ничего не остается, как просто быть следствием, следствием, следствием, следствием. Когда он вырастает, родители ему говорят: а теперь будь причиной!

ВЕД.: И «следствие» становится большой причиной...

ЮРОВ: Потому, что он никогда не был причиной... Очень важно с детства ребенку дать какую-то его обязанность, т.е. — за что он может отвечать. Договориться с ним, не сказать ему: «Ты будешь делать это, это, это...» А просто сказать ему: «Вот я хожу на работу, я зарабатываю деньги, папа вот это делает, что бы ты мог делать? Ну, что бы ты хотел делать?» Он вам предложит разные варианты. Вы увидите то, что для него безопасно, и просто помогаете ему это делать. Это будет здорово. Элементарный пример, как это сработает. Когда вы приходите на вечеринку взрослых, например, встреча одноклассников. Вот все собрались, что-то купили, а вы забыли там или деньги сдать, или что-то такое. Все что-то принесли, а вы — не принесли. Как вы себя чувствуете?

ВЕД.: У мене такого не буває

ЮРОВ: Да, ну вот бывает такое: пришел, а там — уже все накрыто, а ты как бы никак не поучаствовал. Обычно чувствуешь себя как то немного неловко.

Вот точно так же чувствует себя ребенок в семье, если он не может внести вклад. Пока он еще хочет его вносить. Когда ему не дали, не дали, не дали, сказали: нормально, мы за тебя все сделаем — не ждите, что потом он у вас вырастет и сформирует в себе потребность вносить этот вклад.

ВЕД.: Дуже часто мені доводилося у колі своїх знайомих, приятельок, друзів чути: японці з дитинства дають такий досить великий люфт свободи у вчинках, у прийнятті рішень своїм дітям. Як не перегнути палку, як знайти золоту середину, щоб цей люфт не затягнувся і потім дитина абсолютно не зважатиме, не чутиме вас. Вона привчена до такого великого радіусу власної свободи, самостійного прийняття рішень. Щоб залишитися для неї, як мінімум, людиною, до якої вона може дослухатися, з ким вона може радитися, якщо ви родич — батько, мати, старша людина — для того, щоб не попасти в повний ігнор нею?

ЮРОВ: Здесь очень важно понять, что... снова же — с чего мы начали. Ребенок — это как бы две полноценные личности. Т.е., вот, если сейчас мы здесь вдвоем сидим, две полноценные личности, мы просто общаемся и контролируем друг друга... Ну так, что нам приятно контролировать. Если я начну Вас заставлять что-то делать, то Вы будете себя чувствовать не очень хорошо. Если Вы что-то начнете меня заставлять — то же самое здесь. Т.е., контроль должен быть, но обычно под «контролем» понимают что-то такое жесткое. Т.е., я обычно у людей начинаю расспрашивать, что вы понимаете под «контролем»? Ну, очень много негатива. Т.е., люди не хотят, чтобы их контролировали. Они плохо относятся к контролю. На самом деле, контроль — это просто начать что-то, изменить что-то и что-то закончить. Т.е., если вы хотите, чтобы ребенок начал, изменил и закончил, вы должны понимать, что он может это сделать, что у него есть согласие и вы даете ему завершить этот цикл. И — все. Больше здесь ничего. Если вы даете одновременно задачи разные и много: так, выучи уроки, хорошо помой посуду. Ты это сделал? Вот это сделал? У него полное замешательство. Это называется «неправильный контроль». И вот именно против такого контроля все бастуют. Т.е., человек приходит в школу, у него 6 уроков, назадавали кучу заданий и он...

ВЕД.: А з теперішнім шкільним навантаженням цього, здається , не уникнути... Що робити?

ЮРОВ: Здесь должны родители с ребенком решить: куда они движутся? Потому что по статистике получается так, что те люди, которые сопротивлялись школьному образованию, были двоечниками, они гораздо более успешны в жизни.

ВЕД.: Вони адаптовані?

ЮРОВ: Да. Они боролись, они сопротивлялись. Т.е., у них были хоть какие-то причины. Они знали, что не надо учиться. Ну статистика говорит, что двоечники — они богатые люди, а отличники, в большинстве, они как бы просто наемные... Что такое отличник? Часто говорят, что это человек, который из-за страха наказания все учит. Даже то, что ему не нужно. Он выходит, у него полная голова забита всем этим, но применить это он никуда не может. Поэтому здесь очень важно дать человеку такое образование, которое реально ему интересно. Вот почему эта программа по целям, по прояснениям... Т.е., почему она очень важна? Потому, что помогает ребенку определиться: где ему учиться, что именно изучать? А не изучать всего этого лишнего. Потому что он может забить себе голову всякими идеями, у него там будет много поражений и т.д. Чем больше поражений у человека в жизни, тем менее он способен на что-то. Т.е., каждому человеку нужно давать победу. Поэтому родители должны это понять. Однажды анализировали гениальных людей в Америке и выяснилось, что многие из них вышли из одного колледжа. Т.е., они учились когда-то в одном колледже. И начали изучать этот колледж, чем же он таким отличается. Этот колледж был изначально для отсталых детей. Когда туда приводили ребенка, который не хотел учиться, сопротивлялся, бастовал, преподаватели вели себя следующим образом: хорошо, ты можешь на все занятия не ходить, можешь выбирать любой класс, т.е. — не обязательно присутствовать на уроках, ходи по школе и смотри, что хочешь тут делай. И они просто 3 дня, неделю занимались, наблюдали, в каком классе он больше всего задерживался. Кто-то заходил в класс физики, смотрел там, чего-то листал, кто-то там — в класс химии, и т.д. Тогда к нему подходили и говорили: тебе тут интересно? Хотел бы в этом разобраться? И развивали именно то, к чему больше всего человек тянулся...И поэтому вот колледж знаменит, стал притчей во языцех, как колледж, который выпустил больше всего гениальных людей. Почему? Потому, что развивали именно то, что хотел сам ребенок. Вот, собственно, и весь секрет.

ВЕД.: Власне, цим секретом ми і завершуємо сьогоднішній ефір. Нагадую, що сьогодні гостем передачі «Персона грата» був гість нашого міста, мандрівник, автор різноманітних курсів по розкриттю талантів особистості, поет хайку, автор курсів з написання японських віршів Олег Юров. Я дякую вам, що витратили суботній час і подарували нашим слухачам, а надалі — користувачам Інтернетресурсу «Полтавщина», з яким у нас це — спільний проект. Я, ведуча Інна Якобенко, прощаюся з вами. На все добре!

ЮРОВ: Спасибо за приглашение.