Где оппозиционеры прячут свои красные партбилеты
«Оранжевые» политики тщательно скрывают свое конформистское прошлое
Фарион в последнее время активно эпатирует публику: то навешивает ярлыки на журналистов, вытянувших с ее шкафа скелет с партбилетом КПСС, обзывая их «плебеями, лакеями, московскими прихвостнями», то обещает «спустить в канализацию» ректора ХАИ, который якобы притесняет в своем вузе украинский язык. Любой политконсультант объяснит медиа-активность «свободовки» просто: она пытается заговорить скандал с ее компартийным прошлым. Отсюда и эпатажные высказывания, и реплики на грани то ли фола, то ли обычного хамства. Но при этом Фарион не судится с людьи, разыскавшими архивные документы, не призывает в свидетели Ивана Васюника, якобы принимавшего ее в партию. В общем, не делает ничего, что могло бы убедить избирателей «Свободы» в незамутненности националистических принципов одной из наиболее ярких фигур этой партии идеями каких-то Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина.
Одним из этапов «стирки имиджа» можно смело считать интервью Фарион сайту «Главком». Первая часть ее откровений получилась унылой. Там нет ничего, кроме самолюбования. «Портфель для Ирины Фарион — это что-то слишком замкнутое. Моя должность очень простая — Ирина Фарион», — так она комментирует свое отсутствие в альтернативном правительстве «Свободы». Прям новая «Богиня»! А еще она предложила «плебеям» глубже копнуть ее биографию: «Ну, пусть еще напишут, что я была двоюродной сестрой бен Ладена или внучкой Геббельса». С Усамой она погорячилась: двоюродная сестра террориста была его первой женой. А вот по поводу «внуков»... Они бывают не только родственниками по крови, но и по духу.
Главный пропагандист нацистов Геббельс говорил: «Когда я слышу слово „культура“, моя рука тянется к пистолету». «Россия защищает свой национальный интерес. А украинец все время думает, а, может, он что-то неприятное сделает. Не нужно думать. Нужно стрелять первым и все!». Это уже фраза Фарион. «Движению нашему не смогли повредить никакие преследования его вождей, никакая клевета, никакая напраслина. Из всех преследований оно выходило все более и более сильным, потому что идеи наши верны, цели наши чисты и готовность наших сторонников к самопожертвованию — вне всякого сомнения». Кто это? Правильно: фюрер. А вот что в интервью Фарион: «Чтобы обвалить наш рейтинг в Центральной и Восточной Украине, нужно применить прием „чернения“ „Свободы“ на ее базовых территориях... Но собака гавкает, а солнце светит. Так было и так будет. На это не надо обращать внимание и надо упорно делать свою работу, и быть одержимыми целью». Конечно, это могут быть только совпадения, но...
В интервью достаточно и других интересных заявлений. Например, вот как она мотивирует необходимость запрета коммунистической идеологии: «Я не прощу, что меня десять лет в школе, а потом пять лет в университете учили советской истории, истории Коммунистической партии Украины, что мне не единой лекции не прочли по истории Украины, что мне ни единого слова в университете не сказали даже о Винниченко. Я уже молчу об остальных». Как тут не вспомнить еще одну фразу Геббельса: «Мы добиваемся не правды, а эффекта». Старшие курсы Фарион в университете — это уже было время Перестройки. По архивным данным, опубликованным СМИ, «свободовская» филологиня стала членом КПСС весной 1988 года. А что происходило в эти годы? Из лагерей вернулись ключевые фигуры диссидентского движения. Уже полгода как выходил «Украинский вестник» Черновола, который при желании могла почитать выпускница филфака Львовского университета. В июне 1988 года в ее родном городе прошли массовые митинги в ответ на запрет местных властей провести учредительное собрание Общества украинского языка имени Тараса Шевченко. В сентябре 1989-го основан Народный Рух Украины за Перестройку. Тогда же в Черновцах прошел первый фестиваль «Червона Рута». В январе 1990-го Киев и Львов связала живая цепь ко Дню Злуки. В марте 90-го состоялись первые демократические выборы Верховной Рады, в июле принята Декларация о государственном суверенитете Украины, в октябре в Киеве началась студенческая «революция на граните». Это только самые знаковые события 1988-90-го годов. Вопрос: почему Фарион в своих интервью не рассказывает, по какую сторону баррикад она была в эти годы? «Плебеям» не дано понять сию тайну?
Но «свободовка» такая не одна. Поэтому не она главная героиня этой печальной истории, а практически все оранжевые и посторанжевые политики, собравшиеся по воле судьбы в оппозиции. Их на самом деле единит не нацдемовская или националистическая идеология, а комсомольское, компартийное или просто обычное конформистское прошлое уже при независимости. Которое они тщательно хотят спрятать от избирателей. И если не сегодня-завтра СМИ отыщут красный партбилет у кого-то из политиков, ныне призывающих к люстрации и суду над коммунистической идеологией, уже никто этому не удивится.