Фронтмен группы «Крематорий»: Здорово, когда взрослые мужчины играют в игрушки

Легендарная рок-группа «Крематорий» отметила свое 30-летие концертом в Полтаве. Перед выступлением вокалист, гитарист и автор большинства песен Армен Григорян пообщался с журналистами. Беседа получилась преинтересная.

— Поклонники «Крематория» знают и любят песню «Источники творчества». А чем Вы сейчас вдохновляетесь? И не было ли за 30 лет такого периода, когда муза покидала и хотелось все бросить?

— «Источники творчества» — да, раньше мы пели такой андерграунд, буквально панковские по духу песни. Но теперь мы на этом не фиксируемся. Этот этап творчества уже пройден. Чтобы так все бросить — нет, скорее хотелось нового подхода к музыке, творческого развития, а это не всегда возможно со старым коллективом. Поэтому состав «Крематория» несколько раз менялся. Такие расставания всегда вызывают грусть, ведь за годы сотрудничества возникают не только профессиональные, но и дружеские отношения. И все же, на такие шаги надо идти. Альбом «Китайский танк» — вообще мой сольный. Главное — быть честным в творчестве. Собственно, рок — это неосознанное восприятие реальности плюс максимальная честность со слушателем. Если нет честности, если музыкант пытается выстраивать какие-то схемы, что-то планировать — это не слушается. Например, в любом альбоме можно добиться типично американского звучания. Для этого звукорежиссер просто делает квантование звука — и готово. Но это — уже не то. Вообще, самый лучший звук — это на пластинках. Вот слушаешь Джимми Хендрикса на виниле — звучит грязновато, но столько души! А включаешь ту же песню в «цифре» — все настолько вылизано, что при этом стирается и что-то важное.

— В 90-ых группа успела сняться в одном, не слишком известном фильме. Никогда не возникало идеи вернуться в кино?

— Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Чтобы в том или ином виде искусства появились настоящие звезды, должно быть поменьше посредственностей. Те же «звездные детки» далеко не всегда дотягивают до уровня таланта своих родителей, и это настоящая проблема современного кинематографа. Каждый должен заниматься своим делом — например, мы в девяностых снялись в фильме, и поняли, что лицедейство — это не наше. В фильмах того же Тарковского каждый образ буквально врезается в память, а во многих нынешних фильмах не запоминаются даже центральные персонажи. Взять ту же экранизацию книги братьев Стругацких «Обитаемый остров» — ни одного по-настоящему выразительного исполнения роли. Или недавно вышедший фильм, посвященный одной знаковой битве — через пятнадцать минут понимаешь, что смотришь фуфло. Об этих проблемах мы написали песню — «Микроб «бондарчук» называется.

— Поговаривают, что «Крематорий» стал игнорировать некоторые байкерские фестивали. Почему?

— Дело в искажении сути движения отдельными клубами и организациями. Ведь изначально байкерами становились внутренне свободные люди, и эту свободу они переносили на этику отношений между собой. Сейчас появились лидеры, которые пытаются строить в своих клубах едва ли не феодализм — все решает один человек. На фестивалях таких организаций мы больше не выступаем. А вообще, к байк-движению как таковому мы относимся позитивно. Здорово, когда взрослые мужчины играют в «игрушки». У меня они тоже есть — это архитектура и выращивание растений — не скажу каких именно. Я неплохо это делаю.

— Что заставило Вас добиваться освобождения «Pussy Riot»?

— Слишком часто диалог государства и народа напоминаем разговор глухого с немым. Мы считаем, что наказание, которое понесли участницы этого коллектива не соответствует тяжести их проступка. Вообще, нынешняя Россия — это такое неофеодальное государство, где главный вожак расставляет своих людей на все ответственные посты. И в этой системе неуместно быть умнее вожака. Да и разве у вас в Украине происходит не то же самое?

Мы принципиально не сотрудничаем с политическими партиями, ведь это всегда оборачивается кабалой для артиста. Мы же ценим свободу — и по жизни, и в творчестве.

— Вы хотели, чтобы после смерти ваше тело кремировали?

— Себя бы в крематорий не завещал — у меня с ангелами другие договоренности.

Богдан АНДРЕЕВ, «Полтавщина»